Биография

Андреас Гурски родился 15 января 1955 года в Лейпциге (Германия), однако вырос он в Дюссельдорфе в семье рекламного фотографа. Первоначальные навыки фотографии перенял у своего отца. Потом пошел учиться в Эссену, в школу Фолькванг, где готовят профессиональных фотографов.
В начале 1980-х продолжил обучение в Государственной Академии искусств (Germany’s State Art Academy), где на него оказали сильное влияние учителя Бернд и Хилла Бехер (Hilla and Bernd Becher), а также британский фотограф Джон Дэвис (John Davies), и американский фотограф Джоэл Стэрнфилд(Joel Sternfeld).

В 2007 году у него прошло пять персональных выставок в крупнейших музеях мира. Кроме того, Гурски установил рекорд цены за фотографию: его работа «99 центов»(1999) была продана в 2007 году на лондонском аукционе Sotheby’s за 3 340 456 долларов украинскому бизнесмену Виктору Пинчуку.

99 Cent, 1999

Что же увидит зритель, пожелавший в общих чертах ознакомиться с работами этого немецкого мастера, начинавшего свой творческий путь в восьмидесятые? Скорее всего, он увидит ровный, бесстрастный, разноцветный пейзаж, снятый с очень высокой точки зрения. В пейзаже, вероятно, обнаружатся следы человеческого присутствия – ровные дороги, геометрические пляжи, бесконечные ряды окон бесконечно протяженных блочных домов или завораживающе эпические груды мусора. Также высока вероятность увидеть много людей на стадионе, много товаров в супермаркете, много клерков в огромном офисе или много светящихся ячеек на потолке. Если дальше пытаться описать сюжеты Гурски словами, получится совсем не впечатляющая констатация скучных фактов банальной повседневности. Но, представьте себе, что любое из этих изображений имеет размер, например, 2х5 метров, потрясающую четкость во всех планах и мельчайших подробностях – в каждом квадратном сантиметре отпечатка, и, чем дольше вы рассматриваете его, тем яснее понимаете, что с этой реальностью что-то не так. Потому что она совершенна.

Она бесстрастна, ритмична, ровна, однородна, монотонна, неподвижна, величественна и вечна, как ровные ряды блоков в египетских пирамидах. (Фотография этих блоков у Гурски тоже есть). Она бесконечно воспроизводит сама себя и отражается сама в себе, как в поставленных друг напротив друга зеркалах. Распродажа «все по 99 центов» – это идеальная, абсолютная распродажа, где среди баночек и шоколадных батончиков, безупречно сбалансированных по цвету, нет ни одного лишнего или случайного. Толпа посетителей ночного клуба – это не хаотичное скопление индивидуумов – это подчиненное безупречной внутренней логике и высшей природной математике четко организованное сообщество муравьев, каждый из которых выполняет свою функцию. Теперь, пожалуй, это описание выглядит зловеще. Но и снова это не так. Гурски не демонизирует реальность, не критикует ее, и не стремится продемонстрировать зрителю бездушную жестокость Системы. Он просто наблюдает, констатирует и постигает законы современности. За фотографом закрепилось прозвище «око Бога».

Chicago Board of Trade II, 1999

Действительно, мысль о чем-то божественном приходит сама собой, если вместе с Гурски бесстрастно посмотреть на мир из отдаления, увидеть одновременно все целиком и каждую деталь в отдельности, понимая, что у тебя не два глаза, а сотни, и что ты находишься не в одной точке пространства, а во всех сразу. Ты начинаешь ощущать присутствие невидимых принципов скрытой логики, по которой организовано все вокруг, и понимать, что всё, что ты видишь, имеет значение и находится здесь не случайно. Повседневность предстает во всем своем великолепии и грандиозности. Гурски удаляет некоторые лишние детали, а другие расставляет в нужном порядке и ясная структура реальности являет себя нашим глазам.

NHA Trang, 2009

Андреас Гурски применяет в своей работе цифровой монтаж с середины девяностых годов. Почти каждое его произведение сделано с использованием сложного оборудования, в работе часто бывают задействованы вертолеты и подъемные краны. Большие массы однородных повторяющихся объектов, к которым фотограф питает пристрастие – это натура, которая сама себя превращает в абстракцию, в оптический феномен. Гурски лишь немного помогает ей в этом, добиваясь почти живописного, а не фотографического вида своих работ. Действительно, разве это все еще фотография? Сравнение с живописью – еще одно общее место в статьях о Гурски. Он «пиксельный живописец», конструирующий собственную реальность, которая только похожа на настоящую, но, на самом деле, это ни что иное, как выстраивание картины мира, подобно тому, как это делали живописцы предшествующих эпох, выражая свою философию бытия в эпических пейзажах, где так же не было места ничему случайному, а композиция была безупречна. Отчасти это действительно так. Но все же, для Гурски это фотография. Пока в изображении существуют реальные элементы, оно является фотографией.

F1 Boxenstopp I, 2007

«Я сравниваю свою работу с работой писателя. Он описывает свои воспоминания и впечатления. Так же, как писатель свободно соединяет разные мысли, так и я работаю с фотографией. Это не прямая документалистика, но детали, которые я сопоставляю друг с другом, происходят из реального мира, они существуют». Многие художники считают, что именно фотография сейчас является самым адекватным современному сознанию средством эстетического познания мира. Живопись давно утратила эту роль. Поэтому современное обобщенно-философское произведение искусства, которое говорит со зрителем о важных глобальных вещах, должно выглядеть, как фотография. Но вмещать в себя гораздо больше смыслов, чем способна передать обычная камера. «Реальность можно показать, только сконструировав ее», – говорит Гурски. Однако, «даже если изображение полностью придумано и сконструировано, зритель должен быть способен представить, что оно может существовать в реальном пространстве. Мне не нравится, если изображение выглядит полностью сюрреальным. Даже если я делаю монтаж, я не хочу, чтобы это бросалось в глаза».

Rimini, 2003

Андреас Гурски принадлежит Дюссельдорфской школе концептуальной фотографии, у основания которой стоят знаменитые супруги Бехер, на протяжении десятилетий создававшие фотографический каталог забытых объектов промышленной архитектуры. Все ученики Бехеров (и Гурски в том числе) в той или иной степени занимаются сведением современной жизни к абстракции. Все они начинали, а некоторые продолжают работать с потоками однородного материала, взятого из простой повседневности и искать в нем нечто типическое – типичные интерьеры, типичные семьи, типичные улицы. И почти для каждого их этих фотографов главным предметом анализа является сама фотография и ее способность структурировать и объяснять реальность. Они стремятся выявить некую принципиальную сущность, – что-то, что всегда переходит из фотографии в фотографию, найти универсальную схему. Все ученики Бехеров стали звездами, но только Андреасу Гурски случилось стать «великим современным фотографом». Безусловно, не только потому, что он решает глобальные фотографическо-философские вопросы, но и потому, что он делает это зрелищно, создавая грандиозное шоу.

Это имеет и обратную сторону. Некоторые критики, например, бельгийский искусствовед Стефан Бейст ставят под вопрос степень художественной ценности работ Гурски. Возможно, фотограф не столько адекватно и всеохватно выражает нашу эпоху, сколько сам является ее продуктом – продуктом того мира высоких технологий, глобализации и потребления, который он пытается анализировать. Гигантский размер и высокое качество технического исполнения его фотографий завораживают критиков и автоматически внушают им мысль о своей «эпичности» и «монументальности», в то время как на самом деле являются не более чем гигантскими постерами, которые эффектно смотрятся на стене. Гурски создал бренд, занял прочное место на рынке и, возможно, сам стал заложником этого бренда. Не каждый художник имеет средства создавать такие масштабные шоу, не каждый может конкурировать с Гурски на этом поприще, но, возможно, теперь в его работе именно технология определяет содержание, а не наоборот. Будет ли Гурски восприниматься столь масштабным и глубоким автором, если перейдет на меньший формат? Будет ли он также хорошо продаваться? Останутся ли его работы столь величественно-монументальными? Впрочем, очевидно, что не все по-настоящему монументальные работы должны быть громадными и не все громадные вещи монументальны.

Avenu of the Americas, 2001

Впрочем, каким бы ни был взгляд на деятельность Андреаса Гурски, можно сказать с уверенностью, что в любом случае он уже занял свое место в истории. Является ли он мудрым философом, постигающим природу вещей, или производит такой же продукт потребления, какие изображены на его самой дорогой фотографии, – сейчас он один из тех, у кого здорово получается превращать современную жизнь в высокое искусство. И нам это нравится. Возможно, мы всего лишь потребители. Но значит, такова жизнь.

Недавно был продан панорамный снимок "Рейн II" (Rhein II) снятый в 1999 году за $4 338 500 - подробно здесь

по материалам http://www.masterfoto.info